Любовь нельзя купить - Страница 44

Но ей не хотелось, чтобы Фиона обращалась с ней, как со старухой-инвалидом. А как Фионе следует с ней обращаться, она и сама не знала. Ей хотелось повернуть время вспять и начать их отношения с нуля. На сей раз она поговорит с дочкой и выслушает ее. Она не будет все время осуждать ее за то, что та поступает по-своему, потому что давно поняла — это не имеет никакого значения. Фиона все равно будет делать, что хочет, однако с благословения матери им будет житься гораздо спокойнее.

Но она не могла повернуть стрелки часов вспять. Нужно начинать здесь и сейчас, как бы это ни было трудно. Но пока в спине не утихнет боль, она не сможет думать ни о чем положительном.

— Ты хорошо себя чувствуешь, мама? — с тревогой спросила Фиона. — Может, у тебя опять болит спина?

С того времени, как Фиону пригласили в больницу и сказали, что у ее матери ужасные боли в спине, она всякий раз выходила из себя, когда мать решительно заявляла, что у нее нет проблем.

К несчастью, упрямство Дафны принесло свои плоды, и Фиона поверила в то, что мать справляется с болью. Будь они чуть более открыты по отношению друг к другу, Фиона поняла бы причину постоянной раздражительности матери и не заводилась бы с полоборота.

— И не надо об этом! У меня в спине нет решительно ничего такого, что не смогла бы вылечить чашка хорошего чая, — огрызнулась Дафна.

— Вот и отлично, — сказала Фиона.

Приготовив матери чай, который с ворчанием был принят как сносный, Фиона помогла ей подняться в ее комнату. Дафна осторожно опустилась на кровать, легла и медленно вытянулась.

— Я пока вздремну, — резко произнесла она, но едва дочь вышла, как Дафна заплакала.

Спустившись вниз, Фиона позвонила Грэму на работу.

— Приехала, — коротко сказала она.

Грэм ответил не сразу:

— Ты хочешь, чтобы я пришел домой?

В глубине души Фиона была ему благодарна, зная, что он придет, если она попросит его об этом. Да, он предпочтет посидеть в пабе, надеясь, что к нему подойдет наемный убийца и предложит свои услуги, как это, кажется, бывает с журналистами из воскресных газет. Однако она собиралась справиться со всем сама так что придется к этому привыкать.

— Все нормально. Но за предложение спасибо. Просто мне хотелось услышать твой голос.

Она рассказала ему про Вальбургу и чай. Грэм что-то сочувственно пробормотал. Фиона поймала себя на том, что она вслушивается в его голос, пытаясь уловить в нем жалость к себе. Она подумала, что это из-за матери она сомневается в собственном муже и в самой себе.

— Я на твоей стороне, Фай, — произнес наконец Грэм.

Он именно это и имел в виду, но убедить жену ему не удалось.

Он так и не сумел полностью войти в роль мужа, который поддерживает свою жену, хотя ему этого очень хотелось. Просто его волновали другие вещи. Начав мысленно готовиться к испытанию, которое ждало его дома, он думал о письме, которое только что пришло по электронной почте. Оно было уже пятым за месяц, и он не знал, что с ним делать.

«Хорошо, что сейчас хоть кто-то на моей стороне», — печально подумал он.

7

— Ну и как прошел пикник? — спросил Грэм.

— Если ты собрался прочитать мне еще одну лекцию, то можешь не утруждать себя, — вызывающе произнес Тим. — Я рад, что согласился, и ничуть не чувствую себя виноватым.

— Нет-нет, я не за этим тебе позвонил. Мне правда интересно. Я ведь несу кое-какую ответственность. В конце концов, это я рассказал тебе о сайте, — как можно безразличнее сказал Грэм.

Тим ощетинился:

— Не надо представлять дело так, будто я не слышал об этом. Насколько мне известно, ты первый это сделал.

Ему не понравилось, что Грэм ставит себе в заслугу то, что Тим впервые в своей взрослой жизни, да вообще в жизни, добровольно решился на мужественный шаг.

— Ну ладно, и все-таки, как прошел пикник?

Тим глубоко вздохнул, набрав полную грудь воспоминаний, которые приятно волновали его со вчерашнего дня.

— Невероятно, — ответил он. — Замечательно.

Грэм простонал в душе. Он не это собирался услышать. Ему нужны были подробности, аналитический разбор встречи, описание чувств и, самое главное, — какие у Тима остались впечатления.

Однако Тим превратился в школьника-подростка, который так и сыплет прилагательными в своем первом любовном письме: «Она такая красивая…»

— Извини, что перебил, — сказал Грэм.

Ему не нравились беседы такого рода, но раз уж он находился в офисе, в окружении коллег, которые молча работали, ему хотелось, чтобы разговор был как можно более коротким и содержательным. Он даже надел свой самый неинтересный галстук со сдержанным логотипом компании мобильных телефонов, который выиграл в лотерею, чтобы избежать внимания к своим телефонным переговорам. Между тем все коллеги смотрели на него через стекло офисной двери.

— Так что же произошло? — спросил он.

Что произошло? Да Тим ни о чем другом и не думал.

Элисон встретила его у вокзала и отвезла в парк, находившийся в пяти минутах езды.

— Это мой дом, — небрежно бросила она, когда они проезжали мимо крошечного коттеджа.

Тим выгнул шею, но мельком увидел лишь заднюю часть дома, который они быстро оставили за спиной. Таково было намерение Элисон — мучить его неизвестностью.

Тиму понравилась поездка. Он воспользовался случаем, чтобы всмотреться в лицо Элисон, пока она вела машину. После их первого обеда он отметил, что тогда не обратил никакого внимания на ее внешность. Это его позабавило. Он все еще представлял себе ее подростком.